{{himg[1]}}
Фарфор, Зал 2
Большая часть предметов этого зала – произведения мастеров Императорского фарфорового завода; представлены также две работы Кузнецовской мануфактуры, тарелка из знаменитой экспортной серии завода братьев Корниловых и парные вазы с жанровыми сценами частного фарфорового производства.
Читать далее
Эти вазы относятся к историзму, направлению, комбинировавшему черты разных стилей и эпох (подробнее об этом – в статье к экспозиции декоративно-прикладного искусства). Перед нами совмещение черт стиля ампир (обилия золота, торжественности) и рококо, с его увлеченностью темами простой крестьянской жизни. Изысканные прически, красивые жесты, новые чистые яркие одежды разоблачают стилизацию – эти сцены далеки от настоящего крестьянского быта того времени.
К историзму относится и тарелка с «открыткой» Елизаветы Меркурьевны Бём на тему ярмарочной закликалки: «Доставай мошну (кошелек), вытряхай казну (деньги…)», – на тарелке будто обрывок страницы старинной книги лежит, на ней мальчик в боярской одежде то ли нас зазывает, то ли сам достает кошель, будет «товар хорош» по «веселой цене» покупать. 12 акварельных работ с изображениями детей в крестьянских и боярских костюмах с надписями-присказками для стилизованных под русскую старину тарелок были выполнены художницей в конце XIX века по заказу братьев Корниловых на экспорт на волне увлечения иностранцами русской экзотикой. В России редко можно увидеть образцы этой серии. Книжная страничка на тарелке – тромплёй (от французского «обмани глаз»), обманка – удивить наивного зрителя. Работы Е.М. Бём высоко ценили И.Е. Репин и Л.Н. Толстой. Сотрудничала художница также и с Императорским фарфоровым заводом (ИФЗ).
Порцелиновая мануфактура (будущий ИФЗ) была основана по указу Елизаветы Петровны в 1744 году. Попытка выведать за границей тайну фарфора для России оказалась неуспешной (в отличие от Австрии; об этом подробнее - в статье к залу западно-европейского фарфора). Тайно привезенный из Швеции алхимик Х.-К. Гунгер оказался шарлатаном. А слава изобретения российского фарфора принадлежит горному инженеру, Дмитрию Ивановичу Виноградову. Виноградов заново создавал рецепты фарфоровой массы и глазурей, разрабатывал методы обжига и нанесения позолоты, проектировал печи. В 1747 году завод выпустил свои первые изделия, а в 1756 году – после введения в работу большого горна - знаменитый «Собственный Ея Величества» сервиз для торжественных приемов. В 1865 году указом Екатерины II мануфактура была переименована в Императорский фарфоровый завод. С этого времени и до революции (царский герб на работах 1917 года символично перечеркнут) изготовленные на заводе предметы будет украшать императорский вензель.
В период правления Александра II в моде были рельефные изображения цветов – фарфоровые букеты. «Ваза с лепными цветами» в этом зале - один из примеров такого рода изображений: рельефный вьюн оплетает изделие, по форме восходящее к древнегреческой амфоре, врастает в тело вазы, предвосхищая тенденции стиля модерн. К царствованию Александра III относится «Ваза с орхидеями». По очертаниям она далека от греческих образцов (форма ровного цилиндра ближе к японской керамике), исчезают и лепные украшения. В этой работе привлекает яркий насыщенный цвет росписи и тщательно, подробно проработанное изображение растений, разных видов орхидей. Происходит совмещение двух композиционных приемов: на одной стороне вазы орхидеи прорастают из дна сосуда, словно находятся внутри (мы даже видим корни), на другой – собраны в букет и традиционно украшают изделие. Особенный эффект достигается сочетанием лаконизма формы и яркости, многообразия оформления (можно увидеть в этом отсылку к искусству Востока, вспомним «Комод с мальвами» в зале ДПИ).
XX век приносит перемены во вкусах, моде и стиле. На маркировке – вензель Николая II. Наступает эпоха модерна. Цвета росписей становятся нежными, полупрозрачными, колорит – сдержанным. Сохраняется композиционный прием «прорастания», к примеру – васильков, маков и роз (белых и нежно-розовых). Как прежде, встречаем изображения крупных цветов и букетов в центре тулова вазы. Однако, в большей части работ этого времени в зале видим новаторский композиционный прием росписи: цветы или листья спускаются по венчику, охватывая только верхнюю часть изделия.
Сохранились воспоминания садовника великого князя Владимира Александровича об украшении дворцовых покоев в то время: «…фарфоровые вазочки с изображением цветов ежедневно убирают свежесрезанными цветами, вазы с пейзажными росписями - только по особым случаям... На половине Ея Высочества… ставились два букета, за диваном и у балкона… на столах перед диванами..., в кабинете — на трельяже, и напольная ваза русской работы - перед письменным столом... По случаю предстоящих праздников дополнительно вазы с цветами ставились в фойе перед Бальным залом, два букета - у зеркал... здесь же русская (ваза) с орнаментом у бюста... в Бальном зале - в больших фарфоровых вазах…, и один букет у портрета..., на лестнице при входе по бокам - цветы в крупных напольных вазах, и около двух скульптур…». Очевидно, цветов во дворцах того времени было чрезвычайно много. Но обратимся к вазам с пейзажными росписями: что же в них особенного? Росписи этих ваз нельзя охватить беглым взглядом, они требуют рассматривания. Такая ваза представляет большой интерес сама по себе, без прикладного значения, без визуального взаимодействия с букетом. Отличает роспись от живописного произведения то, что для рассматривания пейзажа зритель вынужден обходить вазу или вращать ее в руках, таким образом, часть изображения все время будет ускользать от него. Поворачивая вазу «Зимний пейзаж. Околица», мы видим восход солнца - разгорается горизонт, но сразу угасает – и мы видим закат. При вращении вазы с утками срабатывает эффект внезапного выпархивания птиц из лесных зарослей. В росписи «Лесной пейзаж. Весна» белая нижняя половина вазы – ни что иное как нерастаявший снег, в котором мы с Вами, дорогой зритель, стоим, вращая вазу – разглядывая деревья и проталины. В росписи «Сосны» мы будем следовать по линии горизонта, пока ни заметим хижины, горящий свет в окнах, и задумаемся, кто в них живет, как…
Отдельного внимания заслуживают вазы с пламенеющей глазурью, это пример того, как технологический дефект: неравномерность цвета при обжиге меди, кристаллические вкрапления примесей разных цветов, - становится художественным приемом, получившим название «потёчной глазури».
В зале, как мы упоминали ранее, есть две работы Кузнецовского фарфорового завода (основан в 1810 году Яковом Васильевичем Кузнецовым в Гжельской волости): пепельница-вырезка из газеты (снова тромплёй) и тарелка со сценой известной басни.
Коллекция этого зала представляет многогранность и самобытность российского фарфора, талант мастеров, влюбленных в природу, в искусство и в свое дело. Российский фарфор, с непростой историей и особым русским художественным чувством, занял место в одном ряду с произведениями лучших европейских мануфактур, и высоко ценится во всем мире.